Как замечательно все идет, – думал он, без проблем заняв свой невзрачный уголок в школьном кафетерии.
Осматривая людей в столовой, Алекс заметил еще много интересных деталей и, прислушиваясь к разговорам за разными столиками, начинал запоминать людей по их именам. Весьма симпатичная Аманда была по уши влюблена в Джонатана, который боялся признаться ей во взаимных чувствах. Генри хотел быть лидером за вторым справа столиком, но Эдмунд негласно уже занимал это место и справлялся гораздо лучше. Джессика Райтс, разочаровавшись в парнях, думала о том, чтобы попробовать встречаться с Джил, которая очень убедительно скрывала свои чувства к Майку.
Алекс подумал, насколько популярным сплетником он мог стать, если бы только хотел хоть с кем-то общаться или рассказывать чужие тайны всем подряд.
Но в какой-то момент его взгляд упал на невзрачную пятерку. Опять перед глазами Алекса все потемнело, оставляя лишь пентаграмму, обведенную вокруг пятиконечной звезды. Когда видение прошло, Алекс почувствовал сильное жжение в области правого предплечья и, рассматривая руку, где пульсировала изумрудным цветом голубая татуировка, не заметил девочку, подошедшую к нему на расстояние вытянутой руки.
– Алекс Голдмайнд? Надо поговорить, – достаточно громко сказала она ровным тоном с ничего не выражавшим лицом, и Алекс подпрыгнул от неожиданности.
Ее прямые светлые волосы, правильные черты лица и большие голубые глаза делали ее похожей на живую куклу. Никаких отличительных особенностей, выдававших хотя бы мелкую деталь о ней, Алекс не увидел и, посмотрев на стол загадочной пятерки, заметил, что там только четыре человека, и все они смотрели на Алекса такими же безразличными глазами, как и девушка перед ним.
Девушка кивнула на выход и пошла к двери. Четверо за столом одновременно встали и присоединились к ней. Алекс посмотрел на часы и убедился, что до приезда брата есть еще немного времени, затем со вздохом встал и пошел следом за пятеркой.
– Осталось только выяснить, когда ты их видел, – спросила блондинка, как только Алекс вышел из здания школы.
– Э, прошу прощения, я пропустил часть диалога? – в недоумении переспросил он, но такая реакция девушку не устроила.
– Не притворяйся. Твоя энергия резонирует в ответ на нашу, или скажешь, что ты не видел пентаграмму?
– Пентаграмму видел, звезду тоже, еще вчера, не отрицаю. Но кого еще я должен был видеть?
– Как вчера?! – все пятеро сказали в один голос, затем, отвернувшись от Алекса, стали в круг, взявшись за руки, и опять появилась изумрудно-зеленая пентаграмма.
На этот раз символ не выделялся на фоне темноты – все остальные цвета декораций сохранились. Приглядевшись к каждому из пятерки, Алекс заметил, что глаза у всех одинакового светло-голубого цвета, прямо как татуировка на его руке. Однако, обратив внимание на татуировку, Алекс понял, что она вовсе не голубая, а совершенно точно зеленая. Такая же изумрудно-зеленая, как пентаграмма перед ним. Такая же изумрудно-зеленая, как глаза Ниалеи.
Похоже, они забыли про меня, – заметил Алекс, глядя как пятерка молча и неподвижно стоит неподалеку. – Надо быстренько свалить отсюда, пока они про меня не вспомнили…
Но стоило ему сделать шаг, как пентаграмма исчезла, и пятеро чудиков вперили свои взгляды в Алекса.
– Тебя никто не отпускал, – достаточно зловещим тоном сказала миленькая девочка с короткими волосами, торчащими во все стороны. Она улыбалась, но ее глаза были равнодушными. И карими.
– Как так? – не подумав, воскликнул Алекс. Взгляд девочки стал более внимательным.
– Продолжай, – скомандовал высокий парень, стоящий позади нее.
– Простите, но, раз уж вы уже знаете мое имя, может, стоит и вам представиться? – решил уйти от разговора Алекс, хотя он и сам понимал, что сможет не более чем отвлечь их.
Они вновь переглянулись, сопровождая каждый зрительный контакт вспышкой зеленой линии, затем высокий брюнет обратился к Алексу.
– Я – Рекс, это Фенрис, – сказал он, указывая на другого парня, – Пикси, – указал он на маленькую девочку, – Блонди и Кармен, – по очереди представил он своих друзей.
– Какие интересные имена! – с подлинным интересом воскликнул Алекс.
– Это клички. Теперь ответь, когда ты встретил одного из них.
Когда Рекс сделал особое ударение на последнем слове, Алекс понял, что речь идет о Ниалее. Каким-то позывом души он не захотел рассказывать о вчерашней встрече с тем непонятным полупрозрачным организмом, даже не потому, что они могли посчитать его психом, но скорее, чтобы не раскрывать свою тайну этим живым неэмоциональным зомби. Ниалея была чем-то, что он не хотел делить с остальными людьми, и Алекс решил ненавязчиво уйти от ответа. Сыграть дурачка.
– Ох, вы же знаете, что я новенький! Я еще не в курсе всего происходящего в Хайнс-сити. Если вы имеете в виду какую-то местную банду, или, не знаю, группировку, организацию, команду, что-то такое, я мог запросто встретиться с «одним из них» и даже не понять этого, – уклончиво ответил Алекс, поглядывая на часы.
Арье скоро подъедет, надо только подождать чуть-чуть, – думал он, оценивая свои силы.
Пятеро снова встали в круг, образовав пентаграмму, и начали молча переглядываться. Глаза у всех вновь приобрели тот голубой оттенок, который раньше был присущ татуировке на руке Алекса, ныне окончательно перекрасившейся в изумрудно-зеленый.
Алекс продолжал пристально наблюдать за ними, и в какой-то момент их лица перестали быть пустыми и равнодушными, в глазах начали отражаться мысли и эмоции. Алекс понял, что они знали о его встрече с Ниалеей, но им зачем-то нужно было расспросить у него все детали и то, что он так настойчиво отказывался говорить, их очень напрягало и усложняло задачу.
Алекс как раз разглядывал растерянность Пикси, когда сзади послышался автомобильный гудок. Алекс подпрыгнул от неожиданности, а пятерка разомкнула пентаграмму, и все посмотрели в сторону шума.
Наконец-то, – подумал Алекс, узнав машину брата.
– Извините, ребят, за мной уже приехали. Невежливо заставлять старших ждать, – сказал он, шутливо кланяясь, и быстро побежал к машине.
– Нет, стой! Ты не понял! – пыталась его остановить Блонди, но было ясно, что стоять Алекс точно не будет.
Как только он запрыгнул в машину и закрыл дверь, Арье нажал на газ, не дожидаясь, пока брат пристегнет ремень.
– Кто они? Не очень-то похожи на твоих новых друзей, – заметил Арье отъехав на приличное расстояние.
Вот это Алекс посчитал реальной проблемой, потому что рассказывать брату о Ниалее он не хотел, но и врать тоже не было выходом. Несколько долгих секунд Алекс решал, как поступить, пока ответ сам не пришел ему в голову.
– Они полагают, что я встретился с «одним из них», и я пытался объяснить, что не понимаю о чем речь. Но, сколько бы я не спрашивал, кто «один», из каких «них», что они вообще имеют в виду, они все делали вид, будто я должен знать. Я даже напоминал им, что не так долго тут живу, что я не знаю всех «них» и мог встретиться с кем-то случайно, но они так ничего и не объяснили, – словно отрепетированный текст, с отработанными жестами и мимикой, ответил Алекс.
Не солгал, но и правду умолчал, – оправдал себя Алекс, заметив нотки понимания на лице брата.
– Может тебя в какую-нибудь спортивную секцию отдать? Бокс, муай-тай, карате?
– Ты же знаешь, что нет необходимости, и ничего бы все равно не вышло, – вспомнил свой предыдущий опыт Алекс и поежился. – Завтра я все улажу.
– Нужна помощь?
– Арье, если ты придешь помогать, у нас будет пять лишних трупов и пара заголовков в вечерних газетах. Я думаю, что смогу уладить все без лишнего шума, – улыбнулся Алекс.
Арье не стал отвечать, погрузившись в веселые воспоминания. На счет трупов и газет Алекс, конечно же, преувеличил, но вся школа бы точно узнала о драке. Братья молча вспоминали предыдущий опыт до самого дома, и только подъехав к воротам, Арье предупредил брата, что не пойдет в дом, потому что ему надо выполнить какое-то поручение по работе.
Не спеша зайдя в дом, Алекс первым делом прошел на кухню, чтобы встретить там младшего брата, чистящего картофель.
– Как день, Альбин? – автоматически спросил Алекс, не рассчитывая на ответ, ведь обычно брат играет в молчанку по несколько дней.
– О, весьма неплохо. Я познакомился с новыми одноклассниками, в пятницу мы все вместе пойдем в центр города, устраивать мне экскурсию по неофициальным достопримечательностям, – весело отозвался Альбин.
Алекс слегка удивился, но, изучив повнимательнее выражение лица младшего брата, понял, что его из всего класса интересует, скорее всего, только один человек. И искренне понадеялся, что это была девушка.
– Супер, – обрадовался Алекс. Альбину, действительно, не помешает хорошая компания ровесников. – Помочь? – предложил Алекс, кивком указывая на гору нечищеной картошки, но брат покачал головой.
– Сегодня будет «ужино американо», – улыбнулся Альбин.
– Ха, круто, – сказал Алекс и пошел в свою комнату.
Переодевшись в домашнее, он хотел было вернуться к младшему брату, но заметил «подарок судьбы», и решил дочитать его за вечер. Он сразу включил лампу и закрыл шторы, и заход солнца стал для него неожиданностью – Алекс так увлекся чтением, что просто не мог заметить незначительные изменения в освещении.
Странно, – подумал он. – Никто не звал меня на ужин, разве должно быть так темно?
Он пошел на разведку в кухню, но там было пусто. Только не найдя никого в зале и обеденной, Алекс заметил, что в доме совершенно тихо – ни музыки, ни телевизионных новостей, которые любит смотреть папа, никаких звуков с кухни, где могла быть мама, – ничего. Обежав дом, заглядывая в каждую комнату, Алекс окончательно убедился, что в доме никого нет.
– Нельзя было меня предупредить, что вы куда-то идете?! – воскликнул он в пустоту, не рассчитывая услышать ответ, который, вопреки ожиданиям, мгновенно последовал.
– Ты о чем, Алекс? – послышался голос Альбина с кухни.
Алекс, удивленный чуть ли не до степени страха, пришел на кухню, чтобы увидеть брата, сервирующего стол, как ни в чем не бывало. Звон тарелок и вилок разорвал аномальную тишину.
– О, видимо, я тебя не заметил, – Алекс постарался сказать как можно равнодушнее, но нотки страха все же проскользнули в его словах. К счастью, Альбин был слишком увлечен столом и тарелками, что не обратил внимания.
– Ужин уже готов, можешь позвать родителей?
– А где они?
– В зале, – спокойно ответил Альбин, как будто бы они там и правда были.
Алекс пошел звать их и, действительно, они сидели перед телевизором, смотрели новости. Арье тоже был там, читая какую-то научную книгу в кресле.
Тогда, что это было? Галлюцинации? Может, я просто слишком увлекся чтением и не заметил, как заснул? Может, я и до сих пор сплю, ведь момент пробуждения я тоже не помню, – рассуждал Алекс, стоя посреди комнаты, вперившись взглядом в стену.
– Что-то случилось? – без особого интереса спросил отец семейства, отвлекая Алекса от размышлений.
– Ужин готов, Альбин зовет всех за стол, – сказал Алекс и первым вышел из комнаты.
Стоило двери захлопнуться за Алексом, как вновь наступила гробовая тишина. На этот раз Алекс не на шутку испугался и, быстро забежав в кухню, успел увидеть застывшего Альбина, растворяющегося прямо на глазах – он становился таким же прозрачным искажением декораций, каким была Ниалея.
На секунду успокоившись, что его семья никуда не исчезает, Алекс тут же занервничал насчет общего с Ниалеей секрета ее измерения и существования. Алекс был твердо уверен, что Ниалея не одна такая, что это целая раса неизвестных людям разумных организмов, и по каким-то причинам, не собирался делать великое научное открытие. Он не хотел, чтобы кто-то знал о таких, как она, хотел защитить тайну их существования.
Но сейчас, видя своего младшего брата в таком же состоянии, Алекс понимал, что за него уже все решили.
– Альбин? – начал было он, но заметил, что брат не двигается.
Алекс замер и молча пытался понять, что вообще происходит, и в какой-то момент щелчком выключателя в мир вернулись все звуки – пение птиц за окном, шум воды в раковине, скрип стула, на котором сидел вполне себе нормальный Альбин, материальный как никогда, и весьма удивленный.
– Как это ты так? – ошарашено спросил он Алекса, переводя взгляд с брата на дверь.
– Ты о чем?
– Ну, тебя же только что тут не было! – воскликнул Альбин. – И тут – бац! – и ты стоишь посреди комнаты, как ни в чем ни бывало, с таким видом, будто это я что-то сверх естественное сделал.
Значит, он не в курсе, – удивился Алекс. – Тогда что это, черт возьми, было?!
За ужином Алекс пристально наблюдал за всей семьей, чтобы заметить малейшее изменение в мимике лица – никто не может скрывать подобные факты так спокойно, что на лице ни разу бы не отобразились противоречивые эмоции.
Тем более, сейчас, когда я уже знаю язык тела не только на интуитивном уровне, разоблачить их было бы несложно, – думал Алекс, но все вели себя, как обычно, значит, никто не знал о том, что произошло ранее.
Запершись в своей комнате после ужина, Алекс, следуя своей давней привычке, записал во всех деталях этот инцидент, чтобы дать подсознанию время найти ответы.
Позже, обдумывая все более-менее логичные альтернативы, Алекс пришел к выводу, что это все не ушло дальше его воображения и, скорее всего, является проекцией его отношений с Ниалеей – ведь он все еще не понял и не простил себя за то, что обидел ее.
Кстати говоря, татуировку, которую она мне нарисовала, видимо, никто не замечает, – думал Алекс, разглядывая светло-голубые узоры на своем предплечье.
Посмотрев в окно, он чуть не упал со стула, увидев два огненно-красных пятна на уровне глаз. Присмотревшись, Алекс заметил рядом с огненными глазами изумрудные и, обрадовавшись, открыл окно. Он решил, что Ниалея решила его простить, или хотя бы объяснить в чем была его ошибка, но он ошибался.
– Алекс, – стуком ударяющихся друг о друга камней проговорил огненноглазый, перемещаясь внутрь. Алекс тут же заметил, как легко ему дается человеческая речь – Ниалея в их прошлую встречу едва выговорила свое имя. Так же, отметил он, Ниалея передавала все звуки природы, а этот только каменный.
– Ты не удивлен, видеть нас перед собой? – искренне полюбопытствовал огненноглазый, а Ниалея виновато отвела взгляд. Видимо, ей нельзя было общаться с Алексом, а то, как он себя вел явно выдавало их предыдущую встречу. Значит, это – кто-то вроде начальника, удивленный нарушенному запрету, – решил Алекс. Он прикусил губу, пытаясь быстро придумать и убедительно сыграть ответную сценку, оправдывающую Ниалею, но ничего путного в голову не приходило.
– Не бойся, что бы ты сейчас не сказал, на решение суда это не повлияет.
От страха и удивления у Алекса расширились глаза. Испуганно посмотрев на печальную и не менее напуганную Ниалею, он понял, что все очень плохо.
– Я… очень удивлен видеть здесь… Вас, - тщательно подбирая слова, сказал Алекс.
– Ах, прошу простить мне мою грубость, мое имя - Рэкато, – пророкотал он. – Я в ответе за это юное и совершенно безмозглое создание, – кивнул он в сторону Ниалеи, – нарушившее закон о скрытности и неразглашении. Согласно приговору, "Ниалея, омега-эпсилон пяти дней от создания, сознательно вступила в контакт с представителем вида гомо сапиенс, Алексом, при этом выдала факт существования нашего вида, тем самым нарушив п.1 ст.1 Кодекса", – сказал Рэкато.
Алекс заметил, как его глаза читали с листа, пусть и невидимого человеческому глазу, и потому, как только огненноглазый перевел укоризненный взгляд на Ниалею, Алекс сделал резкий выпад и вырвал листок из рук Рэкато.
В следующее мгновение за спиной Алекса послышался треск и грохот разламываемой на кусочки стены. Но Алекс, не отводя глаз, смотрел на два красных огонька перед собой, и малейшую попытку вернуть приговор пресекал на корню.
– Ты хоть понимаешь, что творишь?! – разозлился Рэкато, испуская сильные энергетические волны и материализуя все тело.
Это человек, – решил было Алекс, но, вспомнив школьные азы анатомии, понял, что это не так. Корпус был слишком худым и коротким, плечи – узкими, зато длинные руки и ноги, с массивными кистями и стопами, были очень сильными на вид. Казавшиеся большими глаза, в сравнении с крупной головой, оказались пропорциональными. Волосы на голове у Рэкато заменял полыхающий огонь, такого же цвета, как и глаза. Ноздри его кошачьего носа вздымались от гнева, когда он, ухмыляясь в лицо Алексу, вскинул руку и положил на грудь Ниалеи.
В тот же момент ее тело тоже стало видимым, и Алекс понял, почему Рэкато называл ее юной – хрупкое тело Ниалеи, ее маленькие ручки казались детскими в сравнении с массивными руками Рэкато. Голубой водопад ее волос прикрывал ее тело до колен, но красивые черты лица тут же бросились Алексу в глаза.
– Надеюсь, ты понимаешь, что случится с милой Ниалеей, если я сомкну пальцы в кулак, – пророкотал Рэкато.
Действительно, если он сожмет руку в кулак, Ниалея разделится надвое, – понял Алекс, но отдавать приговор, от исполнения которого Ниалея вряд ли почувствует себя лучше, было нельзя.
– Компромисс? – предложил Алекс, и заметил, как у Рэкато мелькнула искра интереса в глазах.
– Компромисс. Ты отдашь заключение, а я не убью ее. Очень даже выгодно, не так ли?
– Откуда мне знать, что грозит ей, если я отдам Вам этот лист, и Вы приведете его в исполнение? Я требую смягчения ее наказания до минимума.
– О себе бы позаботился, дурак! В том же приговоре есть и про тебя заметка, – ухмыльнулся Рэкато, не отпуская Ниалеи. – Если ты отдашь мне заключение сейчас, я вычеркну тебя оттуда. Соглашайся, большей выгоды ты не сможешь получить.
– А какое наказание нам назначено на данном этапе? – недолго думая поинтересовался Алекс.
Рэкато рассмеялся стуком множества мелких камешков, а Ниалея умоляюще переводила взгляд с Алекса на приговор в немой просьбе отдать его, пока Рэкато ведет мирные переговоры. Но Алекс не намерен так просто сдаваться – зачем же нужен язык, как не для переговоров.
– Небольшая чистка мозгов, – насмеявшись ответил Рэкато. – Ты забудешь об этих двух встречах, а Ниалея потеряет свободу мысли. Зато все будут живы.
– Тогда… пусть я все забуду, но они ничего не сделают с Ниалеей!
Рэкато рассмеялся еще сильнее и на секунду даже отпустил Ниалею. Алекс пытался взглядом убедить ее отойти, но она только стояла и качала головой в знак отказа.
– А ты знаешь, что межвидовые браки запрещены? – сквозь смех проговорил Рэкато, отчего Ниалея смущенно отвела глаза, пряча наливавшиеся голубым цветом щеки за водопадом волос.
– Э, это должно что-то значить? – искренне не понимал Алекс, чем вызвал большее веселье у Рэкато.
– Ну, она же тебе понравилась, а? Немудрено, она даже нашим многим нравится, – повернув ее лицо к себе за подбородок, и глядя прямо Ниалее в глаза, сказал Рэкато. – Что скажешь, детка?
Она молча посмотрела ему в глаза с нескрываемой ненавистью, после чего отвернулась насколько позволяла его рука.
– Что ж ты за вредина такая, а? – разочарованно сказал Рэкато, возвращая свое внимание к Алексу.
– Не стоит проецировать на меня свои чувства, Рэкато. Для меня она не более чем интересный и понимающий друг, в отличие от Вас, видимо. Безответная любовь? – провоцировал его Алекс.
Если он переключит свое внимание на меня, Ниалея сможет уйти, – решил он, наблюдая за нарастающим чувством злости на лице Рэкато.
На долю секунды его лицо отобразило злорадную усмешку, а затем он вновь дематериализовался. Вот тут уже Алекс начал проявлять сильные эмоции, а именно страх, потому что Рэкато перемещался по комнате, появляясь то ближе, то дальше.
Алекс смял листок судебного заключения и засунул его в рот, чтобы не потерять последний козырь. В то же мгновение его лицо, от подбородка влево и вверх до лба пронзила острая боль. Кровь затекла в глаз и в рот, и второй удар, в челюсть, Алекс не успел даже заметить. Падая, он ударился головой о стену, и успел только подумать, что стена не была разрушена, как Рэкато, оттянув вниз нижнюю челюсть Алекса, вытащил скомканный листок у него изо рта.
Отойдя на свое место и материализовавшись, Рэкато начал смеяться. Но это был не легкий стук камешков, а грохот валунов. Злой смех, – догадался Алекс.
– Слабоват защитник, – кивнул он на Алекса.
Поднявшись и протерев глаз, Алекс смог понять, что Ниалея никуда не ушла. От разочарования он чуть не взвыл.
– А, ты, наверное, надеялся, что Ниалея сбежит, пока ты отвлекаешь меня? Да, надо было сразу сказать, она не может уйти. Ну, сам посуди, она преступник, и даже ваши правоохранительные органы не позволили бы ей свободно разгуливать. Просто наши наручники для вас так же невидимы, как и все остальные наши вещи. Бедный мальчик, столько усилий и все зря, – злорадствовал Рэкато.
Алекс сел на стул, откинувшись на спинку, и безвольно посмотрел на Рэкато. Теперь ему нечего было противопоставить. Более того, это бессмысленное сопротивление, скорее всего, усугубило ситуацию, – думал Алекс.
– Ладно, делать нечего, судите, как хотите, – безразлично сказал Алекс.
Он заметил тень разочарования на лице Рэкато, и едва уловимое движение Ниалеи. Теперь, когда Рэкато не поддерживал ее материальность, она вновь стала простым искажением, но Алекс не мог не заметить ее приближение. Он выпрямился, ожидая какого-то прощания, но она лишь коснулась рукой его щеки. Может, у них это заменяет долгие прощания?
– Фех, – усмехнулся Рэкато, когда Алекс почувствовал, что рана на лице больше не кровоточит.
Посмотрев Ниалее прямо в глаза, он увидел то же неловкое чувство вины, что и в прошлый раз, когда она лечила его руку.
– Да ладно тебе, – улыбнулся Алекс. – Спасибо.
Ниалея вернулась на свое место рядом с ухмыляющимся Рэкато.
– Ну, стирайте. Память.
– Ха, ты думаешь, все так просто? Я не могу и не имею права этого делать. К тому же это должно произойти неожиданно для тебя, иначе ты можешь помешать процессу…
– А зачем тогда вы вообще пришли, а? – перебил Алекс. – Заключение у вас было, моя подпись там явно не нужна, приводить его в действие вы не имеете права. Тогда смысл?
Рэкато посмотрел на Ниалею продолжая ухмыляться.
– Извини, – проговорила она еле слышно.
Алексу было неожиданно и приятно вновь слышать ее голос – гармоничное смешение разных звуков природы, образующее расслабляющую мелодию. Жаль, что она такая неразговорчивая, – подумал Алекс.
– Ага, она решила, что непременно должна извиниться. Я так понял, из-за различия между вашим воспитанием, в прошлую, правонарушающую, встречу, она чем-то тебя сильно обидела, или расстроила, или что-то в этом роде, поэтому она чуть ли не умоляла меня устроить эту встречу, – пророкотал Рэкато.
То, как он на нее смотрел, один этот взгляд дал Алексу подробное описание их отношений. Сразу стало понятно, что, насколько он ее любит, настолько же он ей безразличен. Ах, это было бы таким интересным сюжетом, – сожалел Алекс. – Если бы только не этот их глупый закон, мы могли бы подольше пообщаться… Тем более что я никому ничего не рассказывал…
И тут его пробила отличная мысль.
– Послушай, Рэкато! Зачем мне стирать память, я же просто могу хранить это в секрете!
– Ха, люди не умеют хранить секреты…
– Нет, умеют, – перебил Алекс. – Я за весь день никому ни слова не сказал, осознанно и преднамеренно! Я не хотел никого в это посвящать, и даже родному брату не рассказал о Ниалее!
– Ты, возможно, недопонял. Даже если это так, то, а) приговор уже подписан, и б) я не вправе решать что-либо.
– А, это все отговорки. Если ты не хочешь ходатайствовать за Ниалею, несмотря на кхм-кхм, – намекал на любовь Алекс, – ты можешь просто отвести меня к тому, кто имеет право все исправить! Я сам с ним поговорю!
Рэкато, поняв намек, начал злиться и кричать на Алекса, но ему именно это и надо было. Выведя противника из морального равновесия, Алекс смог спровоцировать спор, где в случае победы, отмены наказания Ниалеи, он мог бы расспрашивать Рэкато обо всем, а в случае поражения просто потерял бы память.
Мне все равно нечего терять – приговор и так лишает меня воспоминаний – а так хоть есть шанс, – радовался Алекс.
Он попросил Рэкато назначить встречу на четверг, чтобы не откладывать надолго, но и иметь один день на подготовку. Попрощавшись с Ниалеей и Рэкато, Алекс, не переодеваясь, лег на постель и уснул.